Мелинда Блау - Секреты высыпающейся мамы. О сне, кормлении и общении с малышом от рождения до детского сада
Родители, которые занимались бессистемным воспитанием или практиковали, например, совместный сон с ребенком в семейной постели, часто не могут смириться в душе с тем, что их малыш подрастает. Вероятно, они ожидают следующего ребенка или мама собирается выйти на работу, но они по-прежнему встают ночью два-три раза. Я получаю от родителей массу писем, связанных с обеими ситуациями. Неудивительно, что мама и папа сейчас спешно занимаются вопросами сна их ребенка, особенно если до этого он спал у них в постели.
«Перепробовали все, но она не спит ночью».Легче всего разумно рассуждать, что «ребенок вырос из этого» или «у него сейчас такой период». Родители находятся в смятении от его проблем со сном. На них наводит ужас вопрос: «Вы имеете в виду, что он все еще просыпается посреди ночи?» Ситуация усугубляется, если вот-вот появится другой ребенок или если недосыпание родителей начинает сказываться на их работе, – тогда они обеспокоенно спрашивают: «Будем ли мы когда-нибудь спать по ночам?» Вот в чем загвоздка! То, что вы хотите высыпаться, не означает, что ребенок готов к этому, особенно если вы не сделали нужных шагов, чтобы помочь ему.
Иногда родители обманывают сами себя. Огромное количество мам и пап утверждает, что они сделали все возможное, чтобы научить ребенка спать ночью, – это же пишет Клаудия из Англии в своем письме, приведенном ниже. Здесь нам снова придется читать между строк.
«Моя проблема в том, что я сделала все возможное, чтобы помочь Эдварду спать всю ночь и самому успокаиваться. У меня больше нет никаких идей. У нас с ним был очень хороший режим отхода ко сну, малыш сам засыпал без плача в 99 процентах случаев. Мы никогда не прижимали его к себе, я никогда не кормила его грудью, чтобы помочь заснуть. Он не сосал пустышку, у него была только любимая игрушка. Сейчас он просыпается, но всегда в разные промежутки времени, и плачет, требуя, чтобы мы пришли. Мы обычно ждем некоторое время, желая посмотреть, не заснет ли он снова – иногда он так и делает. Однако чаще всего этого не происходит, ребенок начинает нервничать, и тогда кто-нибудь из нас идет к нему, проверяет, лежит ли он и есть ли у него его игрушка. Мы обычно даем ему глоток воды и затем выходим из комнаты. В этот момент Эдвард, как правило, снова засыпает. Я работаю неполный день, но вечерами мне приходится готовить материалы на завтра, после того как сын уснет. Мне действительно тяжело, если мой сон прерывается дважды за ночь, а иногда и чаще, я не могу снова заснуть. Мы пробовали не заходить к малышу, но заканчивалось все тем, что он приходил в слезах и соплях, в таком истерическом состоянии, что его было трудно успокоить и уложить снова спать».
Клаудия сделала многое совершенно правильно: она установила режим отхода ко сну, не поддалась на соблазн «кормления ради усыпления», дала ребенку игрушку, с которой он почувствовал себя в безопасности. Однако она неправильно поняла некоторые из моих советов. Укачивать ребенка – это не то же самое, что прижать к себе и приласкать. По правде говоря, похоже, что она непреклонна. Она не понимает, что, несмотря на свои благие намерения, позволила себе прибегнуть к тому, что относится к бессистемному воспитанию. Клаудия и ее муж давали ребенку воду каждый раз, когда он просыпался. Но больше всего меня поразило то, что она написала в конце: «Мы пробовали не заходить к малышу…» Другими словами, они оставляли маленького Эдварда плакать одного. Конечно, он оказывался «в таком истерическом состоянии, что его было трудно успокоить и уложить снова спать». Хочется спросить у матери, что она делала в тот один процент ночей, когда ребенок не засыпал самостоятельно. Тоже оставляла плакать? Мне ясно одно: родители Эдварда не были последовательны в применении одного метода. В результате малыш просыпается и не знает, как ему опять заснуть, а кроме того, не уверен, придут ли к нему его родители.
С чего начнем? Прежде всего Клаудия с мужем должны восстановить доверие ребенка. Я бы рекомендовала одному из них использовать надувную кровать, чтобы быть рядом, когда Эдвард проснется, и помочь ему снова заснуть. Я предложила бы проделывать это сначала в течение одной недели. Такой подход также даст возможность понаблюдать, что ребенок делает, когда просыпается. Постепенно я бы вынесла надувную кровать за дверь. Когда Эдвард станет плакать в дальнейшие ночи, они должны будут войти к нему в комнату и применить метод PD. Им следует подождать, когда малыш встанет в кроватке, и немедленно снова положить его. Им также нужно отучить его от привычки просить воду, а давать ему перед сном кружку-непроливайку, чтобы он мог ее сам взять и попить.
Мне хочется посадить Клаудию с мужем рядом с собой и объяснить им, что они сами привели Эдварда к этому и теперь им придется идти до конца, даже если они будут вынуждены не спать в течение недели или двух. В противном случае проблема затянется еще на несколько лет.
Глава 8
Укрощение детей в возрасте от года до трех лет
Настоящее поветрие среди родителей: делать все, чтобы ребенок был счастливым
До сих пор Кортни была ребенком-ангелом, утверждала Кэрол, когда позвонила мне первый раз по поводу своей двухлетней малышки. «У нее начинаются внезапные вспышки гнева, когда что-нибудь не по ней. Если мы не берем ее на руки или не даем игрушку, которую она хочет, или другой ребенок садится на качели, а Кортни считает, что сейчас ее очередь, у нее сразу же начинается истерика. Это нас очень огорчает, и мы с Терри не знаем, что делать. Мы уделяем ей достаточно любви и внимания и даем все, чего может хотеть двухлетний ребенок».
Я всегда скептически относилась к словам родителей о том, что они не знают, «откуда взялось» такое поведение у ребенка. Если в семье не произошло какого-нибудь несчастья или трагедии, то обычно эмоциональные реакции у детей не проявляются ни с того ни с сего. Поначалу вспышки гнева – это, как правило, просто эмоциональные всплески. Но по мере того как ребенок растет, если никто не объяснит ему, что такое поведение неприемлемо, такие вспышки будут становиться сильнее и переходить в настоящие приступы истерики.
«Что вы делаете, когда она начинает выходить из себя? – спросила я, надеясь понять, как Кэрол и Терри реагируют на проявление чувств у ребенка. У всех детей есть эмоции; главное, как реагируют на них родители. – Говорили ли вы ей когда-нибудь „нет“ и пытались ли пресечь такое поведение?»
«Нет, мы никогда этого не делали, – сказала Кэрол. – Мы изо всех сил старались развлечь ее, позабавить и объяснить ей. Нам не хотелось, чтобы она чувствовала, что мы игнорируем ее и в чем-то отказываем ей. Мы делали все возможное, чтобы она никогда не плакала. Мы всегда давали ей все, что она хотела. И это помогало – она и правда счастливый ребенок».
Несколько дней спустя я встретилась с родителями, приятными людьми, которым было далеко за тридцать. Кэрол, художник-график, в первый год оставалась дома с Кортни, а сейчас работает два с половиной дня в неделю. А у Терри свой компьютерный магазин, поэтому он приходит домой когда надо. Вечерами по выходным они устраивают семейные ужины. Когда я выслушала их рассказ о Кортни, долгожданном ребенке, появившемся на свет после долгих попыток, мне стало ясно, что они ее обожают и делают все ради нее.
Кортни, кудрявая и рыжеволосая, сообразительная не по годам, была радостным и очаровательным ребенком. Когда меня привели в ее комнату, я не могла поверить, что это та самая девочка, о которой рассказывала мне мама. Оказавшись в комнате, я поняла: родители действительно давали ей все, что она хотела. Игрушек тут было больше, чем в любом из игрушечных магазинов. Полки ломились от самых последних новинок образовательной и развлекательной индустрии. Целый стеллаж у одной стены переполняли красочные книжки с картинками. У другой стояли телевизор с видеосистемой. Огромной коллекции видеофильмов мог бы позавидовать любой магнат Голливуда, особенно будь он поклонником «Малыша Эйнштейна»!
После того как я несколько минут пробыла наедине с Кортни, в комнату вошла Кэрол и сказала: «Я собираюсь взять Трейси с собой в другую комнату, потому что мы с папой хотим с ней поговорить». Кортни тут же отпарировала: «Нет! Я хочу с ней играть». Я стала убеждать ее, что вернусь через несколько минут, но она не обратила внимания на мои слова, и вдруг я увидела, что она бросилась на пол и стала биться. Кэрол мягко уговаривала ее и пыталась взять на руки, но Кортни вела себя как дикий разъяренный зверь. Я намеренно отошла в сторону, потому что мне было важно увидеть, как мама и папа станут реагировать на этот взрыв. Кэрол испытала смущение и, как многие родители, попыталась все быстро уладить. «Послушай, Кортни. Трейси никуда не уходит. Может, ты вместе с нами пойдешь в ту комнату, и я дам тебе печенье, когда мы будем пить чай».
